Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Или я сплю, или все». Политзаключенный из-за проблем со здоровьем сам просился в ШИЗО, чтобы его перестали бить сокамерники — рассказываем
  2. Однажды тысячи беларусов вернулись из эмиграции. Но очень быстро многие пожалели об этом и захотели уехать назад — вот почему
  3. «Слушаю и офигеваю». В TikTok активно обсуждают заявление Лукашенко о зарплатах — что в словах политика вызвало такую реакцию
  4. В выяснении отношений между Беларусью и Литвой из-за калия — очередная «серия». Какая идея появилась у Вильнюса
  5. «Бэчебэшник», об убийстве которого говорил Лукашенко, существует и остался жив — представительница ОПК
  6. «Я любил этого парня в татуировках». Посмотрели, что пишут друзья, коллеги и герои «жизнь-малина» о Никите Мелкозерове
  7. «Разговор был непростой». Последний гость в проекте Никиты Мелкозерова рассказал, как давал ему интервью
  8. «Мы на пороге грандиозного шухера». На рынке недвижимости заметили признаки обвала — в чем это выражается
  9. Польская прокуратура начала расследование смерти Никиты Мелкозерова по статье «непредумышленное убийство» — «Белсат»
  10. Правительство вводит изменения, которые касаются больничных, пенсий и взносов в ФСЗН
  11. «Сколько же он работал, как он вкладывался». У главы Минздрава возникли вопросы к одному из бравурных заявлений Лукашенко на ВНС
  12. В Кремле заявили, что готовы юридически закрепить свое намерение не нападать на государства ЕС или НАТО — стоит ли этому верить?
  13. Курс доллара будет расти перед новогодними праздниками? Прогноз для валют
  14. В документах по «делу Эпштейна» обнаружились крупные переводы в Минск. Рассказываем, что связывало с Беларусью миллионера и преступника


/

Бывшие высокопоставленные союзники Башара Асада, сбежавшие из Сирии после падения режима в декабре 2024 года, пытаются организовать новое вооруженное восстание против нынешних властей. Об этом говорится в масштабном расследовании Reuters, основанном на интервью с 48 источниками, анализе финансовых документов и переписок.

Рами Маклуф и Камаль Хассан. Коллаж: Reuters
Рами Маклуф и Камаль Хасан. Коллаж: Reuters

По данным агентства, главное ядро заговора сформировано вокруг двух фигур — бывшего главы военной разведки генерал-майора Камаля Хасана и двоюродного брата Асада, олигарха Рами Маклуфа. Оба находятся в Москве, где располагают собственными финансовыми и организационными структурами. Их цель — создать на побережье Сирии собственные вооруженные силы, заручиться поддержкой алавитской общины и в перспективе вернуть себе влияние в стране.

Reuters сообщает, что Хасан и Маклуф соперничают за создание собственных группировок в прибрежных районах Сирии и Ливана. По их же внутренним документам, речь идет более чем о 50 тысячах потенциальных бойцов — преимущественно представителей алавитского меньшинства, традиционной опоры семьи Асадов. Часть этих людей ранее служила в армии диктатора и оказалась без средств после распада государственных структур.

Маклуф утверждает, что контролирует свыше 54 тысяч бойцов, Хасан — около 12 тысяч. Однако командиры на местах признают: многие принимают деньги сразу от обоих, а реальные возможности этих групп сильно преувеличены.

Одной из ключевых целей заговорщиков является сеть из 14 подземных командных пунктов, построенных при Асаде в прибрежных провинциях. В комнатах хранятся оружие, связь, карты и оборудование. Источники Reuters подтверждают, что сеть существует и формально остается работоспособной, хотя нынешние сирийские власти утверждают, что она «значительно ослаблена».

Рами Маклуф, долгие годы контролировавший значительную часть сирийской экономики, давно конфликтовал с Асадом и провел годы под домашним арестом. После бегства он поселился в московском отеле Radisson и, по словам его окружения, стал глубоко религиозным. Он представляет себя фигурой почти мессианского масштаба, уверенным, что должен сыграть роль в «пророческой битве» за Сирию.

Маклуф переводит деньги бывшим офицерам через посредников в Ливане, ОАЭ и России. Документы, которые видела редакция Reuters, описывают выплаты суммарно на миллионы долларов, хотя рядовые бойцы получают всего по 20−30 долларов в месяц.

Камаль Хасан, бывший руководитель разведки, также бежал в Москву — сначала в посольство ОАЭ, затем в российское посольство, а позже осел на вилле в Подмосковье. Он финансирует около 12 тысяч бойцов, создает прикрывающие «благотворительные организации», а также нанял хакеров для атак на структуры нового сирийского правительства. Украденные базы данных уже продаются в даркнете.

По данным Reuters, заговорщики добивались одобрения Кремля, но в Москве их планы считают второстепенными. Россия ведет переговоры с новым сирийским президентом Ахмедом аль-Шараа и заинтересована прежде всего в сохранении своих военных баз.

После визита Шараа в Москву в октябре все контакты между Кремлем и представителями Хасана и Маклуфа фактически прекратились. Это резко ослабило позиции заговорщиков.

Президент Сирии Ахмед аш-Шараа и президент России Владимир Путин пожимают друг другу руки во время встречи в Кремле в октябре. Фото: Reuters
Президент Сирии Ахмед аш-Шараа и президент России Владимир Путин пожимают друг другу руки во время встречи в Кремле в октябре. Фото: Reuters

Чтобы нейтрализовать потенциальное восстание, новое правительство Сирии опирается на ведущего алавитского политического деятеля — Халеда аль-Ахмада, бывшего соратника Асада. Он выполняет стратегию успокоения алавитской общины, переговоров, экономической поддержки и подавления подпольных групп.

По словам властей, десятки людей, связанных с Маклуфом и Хасаном, уже арестованы.

По оценкам Reuters и сирийских официальных лиц, несмотря на громкие заявления, шансы на успешный мятеж минимальны: Хасан и Маклуф враждуют друг с другом, Россия дистанцируется от их планов, большинство алавитов не хочет возвращения к прошлому, помня жестокость режима Асада, новые власти активно пресекают любые попытки мятежа.

Тем временем оружие в подземных бункерах продолжает покрываться пылью, а потенциальные бойцы, по словам одного полевого командира, «не видят сегодня ни одной стороны, за которую стоило бы умирать».